День двадцать второй

Племя «Золотой дракон»

Этой ночью никто из «драконов» даже не пытался уснуть. Поражение и последовавшее за ним выселение Ахилла не дали ничего, кроме бессонницы и философских вопросов типа «быть или не быть?». Даже предстоящий приезд джокеров явно никого не радует. Поэтому незадолго до рассвета палатка, которую прочно оккупировали Эовин и Фарамир, ночью подверглась тотальному нашествию со стороны всего племени. Первым в палатку залезает Лурц и будит ее хозяев, которые и так только что заснули.

ЛУРЦ (тихонько): Фарыч, пойдем водку пить? У меня еще с позавчерашнего бутылка осталась!

ФАРАМИР (еле слышно): Сейчас Эовин уснет, и я приду к вам в гости. Ей по любому нужно поспать. Это в ваших краях целую ночь творится назгул знает что.

ЭОВИН (открывая глаза): Никуда вы без меня не пойдете. Я тоже с вами пить буду. А вот Париса можно сюда отправить. Ему еще рано водку пить.

ФАРАМИР (сердито): Водку ты пить не будешь! Если уж хочешь с нами посидеть, то у меня для тебя найдется бутылка белого вина.

ЛУРЦ (криво усмехнувшись): Парис, между прочим, спит сном младенца. Мы его во второй шалаш спать отправили. Ахилл же оттуда съехал. Голлум теперь сон нашего спящего царевича бережет. Думает, что Парис – местный аналог Орландо.

ФАРАМИР (хихикнув): Ты погоди! Завтра Парис Голлуму будет читать книжки. И те журналы, что Шон у нас забыл.

ЛУРЦ (обиженно): Ну так что насчет хорошей компании?! Или вы решили спать дальше? И вообще, Фарыч, я на тебя сильно обиделся! Сначала собирался, а теперь не хочешь!

ФАРАМИР (вздыхая): Доставай свою заначку. А я распакую свою. Ради любимой жены ничего не жалко! Особенно раритетного вина, которым нас гости потчевали.

ЭОВИН (зевая): И тогда Гектора зови. И Одиссея. И посуду захватить не забудь. Вы-то, может быть, из горлышка и будете пить, а вот я хочу сделать это, как цивилизованный человек. Если мы участвуем в этой игре, то это не значит, что мы навсегда потеряны для остального мира.

После этих слов Лурц вылетает из палатки со скоростью звука. Вскоре он действительно возвращается в компании аж двух бутылок водки, которые припрятал позавчера, довольного жизнью Одиссея и хмурого Гектора, которому данная затея явно не нравится. Но он покорно тащит посуду, из которой сие безобразие будет распито. Фарамир тем временем достает из своего тайника под импровизированной подушкой бутылку вина для Эовин. Парис во втором шалаше явно не подает признаков жизни. А в палатке идет философская беседа на тему того, кто же следующим будет уходить из игры.

ЭОВИН (меланхолично): А мне кажется, что уйдет кто-то из «сильмариллов». Причем это точно будет не Эомер. Он никогда не бросит меня одну.

ЛУРЦ (наливая себе вне очереди): Кстати, вы не заметили, что Боромир, кажется, излечился от своей вечной депрессии, в которой пребывал почти половину того времени, что мы прожили на этих дурацких островах? Чего стоят только снятые вчера с него джинсы.

ОДИССЕЙ (с усмешкой): Между прочим, я успел заметить, что Эрджия пыталась убить Брисеиду после того, как «сильмариллы» на палубе появились (спохватывается). А ты откуда видел постановку наших соперников?!

ЛУРЦ (посмеиваясь): Подсмотрел случайно. Когда в туалет ходил. Кстати, Галадриэль там была в потрясающем наряде из черной лаковой кожи. Теперь я понимаю, почему на нее Гимли запал!

ФАРАМИР (задумчиво): И Арагорн здорово изменился с тех пор, как к «сильмариллам» попал. Вчера он даже не пытался сделать вид, что знает нас! Так не честно!

ОДИССЕЙ (внимательно рассматривая содержимое своего стакана): У него там веселая компания. Боромир, Эомер, Приам, Галадриэль и Брисеида до кучи. И со всеми нужно поговорить. Хотя… Наверное, ты прав. Зазнался он! На следующем конкурсе попробуй вызвать его на словесную дуэль.

ГЕКТОР (мрачно): А с отцом что твориться на этом проклятом острове?! Он же совсем из ума выжил! Бегает по сцене, дерется муляжным автоматом, и даже не пытается выглядеть на свои шестьдесят лет! Да и сестричка тоже распустилась! Сорвать джинсы с чужого жениха! Это же придумать надо!

ЭОВИН (наливая себе еще вина): А ты думай о хорошем. Вот выйдет она замуж за Ахилла, уедет к нему в Грецию и у вас начнется веселая жизнь! И уже не ты будешь думать о том, с кого она в очередной раз решила сорвать джинсы. Находи положительные стороны во всем плохом.

ФАРАМИР (подхватывая тему): И потом, ты же старший из братьев. Значит, трон достанется тебе после смерти отца. А Парису и так Елена досталась.

ГЕКТОР (радостно): Об этом я и не подумал! Нужно это будет записать на листе бумаги и выучить как мантру!

От очередного приступа беспробудного пьянства племя спасает звук гонга, раздавшийся над островами. Все население племени, находящееся в этот момент в палатке, подпрыгивает на месте и сразу же начинает прятать алкоголь подальше от всевидящего ока продюсеров и ведущих. Примерно в это же время в палатку влетают ошарашенные Парис и Голлум, вид которых не предвещает ничего хорошего тем, кто устроил такую потрясающую пробудку. Однако, лица соплеменников меняются, когда они вылезают из своего убежища и замечают, что в почтовом ящике уже лежит послание.

ЭОВИН (вытаскивая из почтового ящика письмо и разворачивая свиток): Отличное начало нового дня! Неужели у нас опять собрание всех племен одновременно?

ЛУРЦ (нетерпеливо): Ты лучше прочитай, что там написано! Мне жутко интересно.

ЭОВИН: «Доброе утро, уважаемые «драконы». С сегодняшнего дня в игре слегка поменялись правила внутреннего распорядка. Для начала убедительно просим вас сдать весь алкоголь, который вы так успешно спрятали от нашего гнева в палатке Эовин. После того, как вы приготовите столь щедрое подношение для своего ведущего, вам следует выбрать того, кто отправится на соседний остров в племя ваших соперников. Спешим напомнить вам, что вождь племени – лицо неприкосновенное и отправить его к «сильмариллам» невозможно. Так же вам предстоит приготовить завтрак для джокеров, которые прибудут к вам с минуты на минуту. И еще, для вас мы приготовили новый будильник, который был испытан несколько минут назад. А задание для следующего конкурса вы получите сегодня вечером. Удачи. Эрджия и Ислай».

ПАРИС (отнимая свиток у Эовин, которая этого не заметила и перечитывая его): Я к «сильмариллам» не поеду! У них там атмосфера плохая! И здесь мой брат!

ГЕКТОР (хватаясь за голову): Мало мне того, что я позавчера с Ислай увидел! А теперь я еще и убедился, что у моего брата на самом деле плохо с мозгами! Но я тоже к соперникам не поеду! Мне тут слишком нравится. Да и Голлума бросать не хочется. Хотя с Арагорном тоже увидеться очень хочется.

ЛУРЦ (с интересом): И что же ты такого с Ислай позавчера увидел?!

ГЕКТОР (нехотя): Пару целовавшихся назгулов!

ФАРАМИР (радостно): Я так и знал, что среди наших призраков и девушки есть! Потому что не может быть такого, чтобы там одни мужики в железки кутались! Но к «сильмариллам» я тоже не поеду!

ЭОВИН (отступая на шаг назад): А я вообще вождь племени! И меня туда отправлять нельзя! У меня может случиться нервный срыв после этого!

ГОЛЛУМ (прячась подальше от пытливого взгляда Эовин): Мы тоже не поедем к «сильмариллам», прелесть моя родная! У нас нет желания развлекать их! Мы хотим остаться среди тех, к кому уже привыкли!

ЭОВИН (вздыхая): Кажется, нам придется тянуть палочки. У кого будет короткая, тот и поедет к нашим соперникам.

К тому моменту, как на горизонте появляется лодка с Ван Хельсингом на борту, племя окончательно определились с тем, кого отправят в племя соперников. И этим несчастным стал Фарамир, который сразу же отправился собирать вещи. На лице Эовин написано дикое желание растерзать того, кто ступит на священную землю «драконов». Однако, когда лодка причаливает к берегу, в ней, кроме Ван Хельсинга, пары назгулов и очередных джокеров больше никого нет. Да и то, джокер выглядят довольно оригинально. Один из них одет во все белое. Правда, Лурц сразу же покинул пляж под предлогом того, что у него еще не весь алкоголь выветрился. А при виде парня, одетого примерно так же, как и Парис с Гектором в первый день игры, да еще и с подведенными глазами, Одиссей предпочел составить компанию Лурцу под предлогом врачевания оного. Джокеры выгружаются из лодки и сразу же пытаются определить, куда же им идти. В это же время на пляже появляется Фарамир со своей сумкой и тоже застывает в попытке разобраться, кого же его пока еще нынешним соплеменникам прислали. Дело спасает Ван Хельсинг, которому явно не терпится нарушить тишину, воцарившуюся на острове.

ВАН ХЕЛЬСИНГ: Ребята, доброе утро. А вот и ваши новые джокеры.

ЭОВИН (критически оглядывая парня с подведенными глазами): Ты нам часом не сына Джека притащил? И что это за чудо в белых одежках?

ВАН ХЕЛЬСИНГ: Ну так я и говорю: новые джокеры. Гефестион (парень кивает и решительно поднимает свою сумку с песка) и Анцифер (чудо в белом наряде трагически поднимает глаза к небу и произносит нечто, больше напоминающее молитву). А вам напоминаю еще раз, что вы должны сдать весь алкоголь, который сконцентрировался на этом несчастном острове.

ЛУРЦ (вытаскивая из палатки бутылки): Забирайте, садисты! Даже на опохмелку не оставили! А если я завтра умру от алкогольной недостаточности?

ВАН ХЕЛЬСИНГ (равнодушно): А мне все равно. Тебе просто выкопают могилку и ты отправишься на тот свет. Уверен, там твоих друзей очень и очень много.

ЛУРЦ (с неохотой отдавая бутылки ведущему): Сдаюсь.

ВАН ХЕЛЬСИНГ (оживившись): А теперь о деле. Кто из вас поедет к «сильмариллам»?

ФАРАМИР (поднимая руку): Я. А что?

ВАН ХЕЛЬСИНГ (оптимистично): Загружайся в лодку. Назгулы тебя не съедят. Да, и факел свой захвати. Они ведь у вас именные. А менять имена еще на двух факелах продюсеры не намерены. У них и так забот слишком много.

Фарамир усаживается в лодку с таким видом, как будто он собрался на похороны. Ван Хельсинг отчаливает от берега и на его место тут же встает другая лодка, на этот раз с Джеком и Уиллом на борту. А вместе с ними приехал тот, кого точно никто не ожидал здесь увидеть. Поэтому средиземцы и Одиссей сразу же бросаются к вновь прибывшему соплеменнику и виснут у него на шее.

ЭОВИН (отцепляясь от шеи прибывшего и поворачиваясь лицом к племени): Ребята, познакомьтесь. Мой старший брат Эомер.

ЭОМЕР (кидая сумку на песок и втыкая свой факел на то место, где только что горел факел Фарамира): Здорово, братва! Надеюсь, что мне никого не придется убивать и закапывать в землю заживо (замечает джокеров). Ваши чудики?

ГЕКТОР (пожимая плечами): Наши. Одного не могу понять: зачем нам такие чудовища на остров приехали.

АНИЦИФЕР (проникновенным голосом): И пусть простит тебя Господь, сын мой! Я на тебя зла держать не буду! Ты мне ничего плохого не сделал!

ГЕФЕСТИОН (с легким презрением окидывая взглядом Гектора, Париса и Одиссея): Вот из-за таких, как вы мой повелитель и одерживал свои победы одну за другой.

ПАРИС (чуть не плача): А я папе расскажу, как вы нас обзываете!

ГЕКТОР (вставая на защиту брата): Слушай, новенький, ты или дурак, или им претворяешься!

ОДИССЕЙ (трагически закатывая глаза к небу): Бедный парень! У него и так каша в голове. А теперь мы еще и виноваты в том, чего явно не совершали.

ПАРИС (гордо): Между прочим, даже не пытайся оспаривать у меня титул самого видного парня на острове! Я его тебе не отдам ни за какие коврижки!

ЭОМЕР (пожимая плечами): А я вообще здесь новенький! И ко мне никаких претензий с любой стороны быть не должно.

ГЕФЕСТИОН (ошарашено): Вы о чем?! Или я чего-то недопонимаю?

ЭОВИН (вырастая прямо перед носом Гефестиона): Вернее говоря, о ком. О тебе, мой милый, о тебе! А Эомер, если ты заметил, появился сразу же после вас. Кстати, вы нам так и не представились.

АНЦИФЕР (кротко): Но нас же представил Ван Хельсинг.

ЛУРЦ (появляясь из шалаша): Между прочим, у нас головы были заняты несколько другими делами. Потому что нашего главного реального пацана провожали на другой остров. И никто даже не старался уловить ваши имена собственные для своего личного пользования.

ГЕФЕСТИОН (тоном, не терпящим возражения): Тогда первым представлюсь я! Меня зовут Гефестион, лучший друг Александра Великого и (переводит взгляд на Эовин) один из самых завидных женихов Македонии!

ЭОВИН (лениво): Если честно, то мне на все это по барабану! У меня уже есть муж. И он в сотни раз лучше и круче тебя! Потому что он – один из героев Войны за Кольцо! А почему второго не слышно? Или он уже умер?

АНЦИФЕР (возводя глаза к небу): Да простит тебя Бог за такие слова. Меня зовут Анцифер. Я ангел-хранитель…(осекается). Впрочем, имя того, кого я охраняю, вам знать совершенно не требуется.

ЛУРЦ (обречено посмотрев на Эовин): И что с этими гавриками делать будем?

ЭОВИН (зевнув): Анцифера ощипать и сделать мне нормальную подушку. Все остальное пустим на ремонт шалашей. Ну а тушку сварим в супе. А вот Гефестиона лучше пустить на питание Голлума. Он же без нормальной еды загнется в ближайшие дни.

АНЦИФЕР (смиренно): Не ожидал, что мне придется принести себя во имя господа нашего Бога. Что ж, значит мне придется погибнуть смертью великомученика.

ГЕФЕСТИОН (в ужасе): Вы не посмеете!

ГЕКТОР (надвигаясь на Гефестиона): Еще как посмеем. Уверен, Голлуму ты очень даже понравишься. Возможно, даже его прелестью станешь. За ним не заржавеет.

ГОЛЛУМ (вылезая из своего укрытия в шалаше: Нам он очень нравится, прелесть моя родная! А что у скверного джокера в карманцах? Неужели он решил украсть у меня мою прелесть?

ГЕФЕСТИОН (делая шаг назад): Ничего я не собираюсь у тебя красть! Мне у такого хмыря ничего не нужно. Я руки боюсь испачкать.

ПАРИС (заслоняя собой опешившего Голлума): Ты его не трогай! Голлум – член нашего племени и самый лучший друг на этом острове. И еще он говорит то, что думает о людях.

ЛУРЦ: Именно по этой причине я периодически был то скверным, то славным. А вообще, на самом деле Шмыгу нашего не трогай. Он клевый перец и нам без него будет скучно.

ЭОВИН: А будешь возникать, то мы тебя точно на суп пустим.

ОДИССЕЙ (вставая между спорщиками): Может, завтракать соберемся? Или вам это совершенно не интересно?

ЭОВИН (пожимая плечами): Как хотите. У меня ничего не готово.

ЭОМЕР (заботливо): Ты лучше отдыхай. А то мне Фарамиру в глаза стыдно смотреть будет. Я сам все приготовлю.

ГЕКТОР (наклоняясь к Эовин): Какой у тебя братишка заботливый!

ЭОВИН (шепотом): Он готовит так же, как и бьет морды всяким идиотам.

ПАРИС (тихо): И как он это делает?

ЭОВИН (с гордостью): Великолепно!

Эомер отправляется на кухню для того, чтобы приготовить сытный завтрак всему племени, а остальные тем временем занимаются своими делами. Эовин разбирает вещи брата в палатке, потому что он будет спать с ней. Лурц и Гектор при помощи Париса и Голлума перетаскивают свои вещи в палатку последних, потому что никто не собирается жить под одной крышей с новыми джокерами. Под конец этих мучений Эовин вылезает из палатки и вносит рациональное предложение Парису переехать к ней. Мол, места много и двоим его точно не занять. Одиссей берет один из гамаков, которыми племя снабдили организаторы игры и подвешивает его в тени пары деревьев, заявляя, что он будет спать под открытым небом. Правда, под агитационной компанией Гектора и Лурца он быстро ломается и перебирается в отличную компанию своих друзей. Гефестион и Анцифер занимают второй шалаш и делают вид, что они никого не знают. Да и племя с ними особо не контактирует. Через полчаса после начала великого переселения народов Эомер зовет всех на обед. В результате этого зова страждущих возникает небольшая потасовка.

ГЕКТОР (образованно): Еда! Дождался! Мой бедный желудок даже и не надеялся на такое нежное обращение к нему!

ЛУРЦ (еще более обрадовано): Жратва! Много жратвы! И все мое!

ГОЛЛУМ (выползая из-за спины Париса): Мы тоже кушать хотим, прелесть моя родная! Наш желудок тоже хочет чего-нибудь вкусненького!

ГЕФЕСТИОН (вставая на входе в кухню и никому не давая войти): Вообще-то сначала нужно накормить гостей, а уже потом есть самим.

ГЕКТОР (сквозь зубы): Как же ты мне надоел!

ЛУРЦ (хищным взглядом окидывая фигуру Гефестиона): Слушай, парень, мне глубоко плевать на твои правила хорошего тона. У урук-хайев есть свои правила поведения за столом и одно из положений этих правил гласит о том, что любой хам должен быть немедленно подан в виде главного блюда.

АНЦИФЕР (в ужасе): Ты не посмеешь сделать это при мне! У тебя что, совести нет?

ЛУРЦ (с гордостью): У нас совесть одна на все племя. Да и та находится у Голлума.

АНЦИФЕР (осеняя Лурца крестным знаменем): Ты просто каннибал какой-то! Да с тобой в приличное общество выйти стыдно! Хоть бы постыдился ангела!

ЛУРЦ (прищурившись): И не подумаю! Я здесь место по праву сильного занимаю!

ЭОМЕР (появляясь перед спорщиками): Кончайте спорить! Иначе завтрака никто не получит.

После таких заявлений племя понуро идет на кормежку. Причем Гектор и Лурц про себя уже давно решили, что не дадут джокерам и минуты времени без них. Эовин же наслаждается обществом брата, который явно делает все, что бы его сестренка не скучала без своего мужа. Парис и Голлум стараются никого не замечать и отдают свое внимание завтраку, который превосходит все ожидания. К их компании присоединяется и Одиссей, которому явно не слишком хочется контактировать с забияками и джокерами. После завтрака Эомер кидает жребий и получается, что посуду сегодня моет Гектор. Который, впрочем, ничуть не сопротивляется сему злому року. Остальные идут заканчивать свои дела в лагере. Эовин наконец-то разбирает все свои завалы в палатке, Лурц на пару с Парисом и Одиссеем выгребают из своего шалаша все, что им точно не понадобится. Эомер идет осматривать остров для того, чтобы не заблудиться там ночью. Однако, так или иначе все дороги ведут на пляж, где племя удобно располагается в тени пальм для того, чтобы наблюдать за отличным видом на море. Голлум и Парис сразу же углубляются в чтение. Остальные же занимаются тем, что ничего не делают. Парни по привычке начинают играть в карты, которые каждый раз перекрещивает Анцифер, Гефестион решил заняться внеклассным чтением и присоединяется к парочке Парис – Голлум. Эовин и Эомер отходят подальше от остальных, чтобы посплетничать о том, что же происходило в племенах вообще в целом, и со вчерашнего вечера в частности. И разговоры в группах совсем разные.

ГЕКТОР (в очередной раз тасуя карты): Еще партию?

АНЦИФЕР (перекрещивая карты): Зачем вы при мне играете в эти бесовские игры?

ОДИССЕЙ (отмахиваясь от джокера): Прекрати говорить такие вещи опытным шулерам. Иначе мы тебя точно ощиплем и сделаем из перьев подушку для Эовин. Ей уже неудобно спать, положив под голову плечо мужа.

ГЕКТОР (с кривой усмешкой): А из твоих крыльев выйдут отличные опахала. А то нам тут жарко без веера.

ЛУРЦ (с зловещей ухмылкой): Если будешь мельтешить передо мной, то я тебя точно на обед съем. Мне витаминов не хватает.

ОДИССЕЙ (внимательно смотря на Лурца): Знаешь, а я больше не буду с тобой в одном шалаше спать. Ты, чего доброго, просто сожрешь меня и даже не подавишься.

ЛУРЦ (гордо): У нас, урук-хайев, есть одно простое правило: не жрать друзей. И поскольку ты считаешься моим другом, то я тебя точно есть не буду. Ты мне дорог, как память об этой игре. А вот нашего джокера сожрать можно. Он только под ногами мешается.

Тем временем Парис и Голлум тратят время на чтение очередной книги, которую так любезно предоставил им Лурц. При этом им сильно мешает Гефестион, которого так и распирает желание пообщаться с новыми соплеменниками и Парису становится все сложнее заниматься тем, чем он планировал с самого начала дня.

ПАРИС: «Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, - день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Друслей в Хогвартс! Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут… Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета» (отрывает глаза от книги и замечает Гефестиона). А тебе чего здесь надо?! Если заблудился, то не ко мне все вопросы.

ГЕФЕСТИОН: А если я с вами посидеть хочу?

ПАРИС (захлопывая книгу): Между прочим, мы тут с Голлумом читаем. И если ты будешь нам мешать, то я скажу ему, что ты украл его прелесть.

ГЕФЕСТИОН (ошарашено): Что я у него украл?!

ПАРИС (невозмутимо): Прелесть. И за эту прелесть он тебе глотку перегрызет.

ГОЛЛУМ (испугано): Что случилось с нашей прелестью?! Неужели гадкий Гефестион украл ее?!

ГЕФЕСТИОН (пренебрежительно): Ничего я у тебя не крал. Мне ничего от тебя не нужно.

ПАРИС (успокаивая Голлума): Твоя прелесть у нас в шалаше. И он не посмеет ее взять. Я за этим прослежу.

Эовин и Эомер предпочли отойти подальше от остальных. Устроившись на песочке и потягивая лимонад, который у Эовин остался с последней пьянки, они обсуждают жизнь в племенах.

ЭОВИН: У нас ребята нормальные. Правда, джокеры иногда попадаются странные. Вроде этих. Или когда нам Сарумана подсунули.

ЭОМЕР: Кстати, помниться мне, вы однажды из-за джокеров и конкурс проиграть успели.

ЭОВИН (усмехнувшись): Было дело. Мы их всем племенем разнимали. А потом получилось, что парни набили морду одному из них. Кстати, как там у вас Арагорн обжился?

ЭОМЕР (забирая у сестры бутылку с лимонадом): С Арагорном все в полном порядке. Боромир теперь у нас не хандрит, – сказался приезд Эрджии сразу на три дня. В общем, когда я уезжал, они ждали новых джокеров и Фарамира. Не думаю, что им там скучно будет.

ЭОВИН (посматривая на тени от пальм): Пора бы обед готовить. Извини, братишка, но это дело я тебе не доверю.

ЭОМЕР (поднимаясь с песка и протягивая Эовин руку): А я на тебя и не обижаюсь. Лучше я посижу с тобой и в случае чего помогу. Так от меня больше пользы будет.

Эовин и Эомер удаляются на кухню, а остальные продолжают заниматься своими делами. Парни по-прежнему играют в карты и даже не замечают, что Анцифер постоянно крестит их. Правда, Анциферу это дело быстро надоедает и он удаляется в сторону шалашей, чтобы там помолиться как следует. Гефестион отстает от Париса и Голлума, предпочитая чтение здоровому загару. Подобная идиллия продолжается около часа. После чего Эовин зовет всех обедать.

ЛУРЦ (кидаясь к Эовин): Ты моя прелесть! Я тебя после этого люблю. А то я уже хотел идти к тебе и говорить, что я очень хочу жрать!

ГЕКТОР (принюхиваясь к тому, что стоит на импровизированном столе): Рыба! С рисом! Давно о ней мечтал!

ЭОВИН (ехидно): Правильно. Тушенки все равно нет, чтобы тебе мясо приготовить.

ГОЛЛУМ (обнимая Эовин за ноги): А что славненькая Эовин приготовила добренькому Смеаголу, а, прелесть моя родная?

ЭОМЕР (появляясь с ведром в руках): А тебе – целое ведро рыбы. Пользуйся моей добротой. Остальным же придется есть то, что мы с Эовин приготовили.

ОДИССЕЙ (радостно): А мы не против. Лишь бы только поесть. А то эта жара меня совсем доконала.

Обед проходит в обстановке повышенной веселости. И не потому что джокеры решили все-таки следовать заведенным в племени порядкам. Просто они молчат и не мешают остальным наслаждаться беседой. Голлум занимается своей рыбой и даже не пытается приставать к остальным. После обеда Эомер вызывается мыть посуду, а остальные собираются в тени одной из пальм для того, чтобы обсудить последние происшествия. И именно в этот момент Парис замечает, что в почтовом ящике лежит небольшой свиток пергамента. Свиток извлекают из ящика и передают Эовин для того, чтобы она, как вождь племени, ознакомила с его содержимым все племя. Ради этого случая с кухни выползает даже Эомер.

ЭОВИН (разворачивая свиток и пробегая глазами содержание): Это от ведущих. О послезавтрашнем конкурсе и еще паре моментов, которые появляются в игре с завтрашнего дня.

ОДИССЕЙ: Может, прочитаешь, что там написано. Нам тоже интересно все это узнать в оригинале.

ЭОВИН: «Добрый вечер, племя «Золотой дракон». Надеемся, что этот день прошел без убийств и прочих членовредительств. Как мы и обещали, сообщаем вам краткую информацию о послезавтрашнем конкурсе. Это будет небольшое задание по ориентированию на местности. От вас потребуется лишь сообразительность и желание выиграть. Но не будем портить интригу того, что вас ожидает. И еще. Завтра вам придется выполнить еще одно небольшое задание. Такие мини-конкурсы будут проводиться раз в три дня перед основными конкурсами за тотем. За сим позвольте откланяться. Эрджия и Ислай».

ГЕКТОР (забирая у Эовин пергамент и с интересом изучая его): А с чего вдруг они решили ввести эти дополнительные конкурсы? Или им одного большого за тотем мало?

ЛУРЦ (презрительно): Видимо мало.

ПАРИС (с надеждой): А вдруг они решили, что наградой в этом конкурсе будет небольшой паек? А то мне постоянно есть хочется.

ЭОВИН: Между прочим, у нас тут бананов нарвать можно. Или тебе их не хочется?

ПАРИС (с отвращением): Они мне уже надоели. Я уже двадцать один день на этих бананах живу.

ГЕКТОР (вступаясь за брата): Он и так по ночам уходит в лес, ищет там бананы и потом съедает их в шалаше. Мне его жалко.

ЭОВИН (махнув рукой на троянцев): Закрыли тему. Мне вот интересно, что это за ориентирование на местности такое. Или это новая форма помощи для «сильмариллов».

ЭОМЕР: Сестренка, полегче! Я ведь сегодня с утра тоже среди «сильмариллов был»!

ЛУРЦ (похлопав Эомера по плечу): А теперь ты – самый настоящий «дракон», который будет сражаться за тотем.

ЭОМЕР (отстранено): Это меня и волнует. До сих пор не могу привыкнуть к мысли о том, что я теперь с вами в племени.

ГЕКТОР (пожимая плечами): Еще привыкнешь.

ГЕФЕСТИОН (внимательно изучая пергамент, который никого из соплеменников не интересует): А водных знаков тут нет?

ОДИССЕЙ (испугано): Парень, у тебя что, с мозгами напряженка?! Или ты только косишь под дурачка? Я точно не хочу провести еще два дня с идиотом!

ЭОМЕР (зевая): Да не обращай ты на него внимания! Если парень идиот, то это надолго. Возможно даже на всю жизнь.

ГЕФЕСТИОН (обижено): Я же ничего такого не сказал! Я просто попытался поддержать разговор.

ЭОВИН (удивленно поднимая брови): А мы думали, что тебе просто хочется продемонстрировать нам свое не слишком оригинальное отношение к жизни.

АХИЛЛ (появляясь из кухни с приемником в руках): Может, радио послушаем?

ГЕКТОР (оживившись): А что? По-моему очень хорошая идея? Кто считает так же (племя ничего не отвечает, а сразу же усаживается перед приемником так, чтобы не приведи Моргот задеть новых джокеров)?

ВЕДУЩИЙ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели! С вами «Радио Эдорас» и очередная передача, в которой мы встречаемся с теми, кто предпочел необитаемый остров душному городу. Мы с вами не встречались два дня подряд по просьбе продюсеров реалити-шоу «Последний герой». Но сегодня они дали добро на один вечерний эфир, посвященный игре. Поэтому этим вечером мы пригласили в студию выбывшего вчера игрока. Встречайте бывшего члена племени «Золотой дракон» и одного из лучших воинов Греции, Ахилла.

АХИЛЛ: Привет всем! Особенно тем, кто вчера голосовал против меня!

ВЕДУЩИЙ: Для вас игра закончилась вчера? Что вы чувствуете по этому поводу?

АХИЛЛ: Честно говоря, мне хочется еще раз врезать Гектору по морде. Средиземцы мне не дали этого сделать с самого начала. Вот и придется наверстывать упущенное.

ВЕДУЩИЙ: А что вы делали после того, как вернулись с острова. Наверное, вам тоскливо было без своих соседей по спальне.

АХИЛЛ: Немного. Особенно без Фарамира и того, как мы Париса вместе за ноги держали по началу. Но он сегодня ушел к «сильмариллам» и мне кажется, что его место именно там. А то племя хандрит невероятно. Даже Арагорн им не помогает. Может, Фарамир и новые джокеры хоть немного развеселят их.

ВЕДУЩИЙ: Сегодня с утра продюсеры в разговоре со мной пообещали какой-то сюрприз для племен дня через два, как раз к заезду новых джокеров. Как вы думаете, что это может быть за сюрприз?

АХИЛЛ: Зная продюсеров, можно предположить, что они опять подложат какую-нибудь гадость. Например, отправят на острова пару богов. Или еще кого-нибудь. В общем, это будет не слишком приятно для тех, кто еще остался в игре. Как, впрочем, и всегда.

ВЕДУЩИЙ: А это означает только то, что нам еще много чего не известно про судьбу игроков. На сегодня мое время вышло. До встречи завтра на этом же месте.

ОДИССЕЙ (выключая приемник): Час от часу не легче! Теперь еще и какой-то сюрприз нам придумали. Что мы с ним делать будем?

ЭОВИН: А я предлагаю сейчас пойти ужинать. Иначе мы точно ничего не решим. А там и подумаем, что нам делать. Может, даже на эту тему стоит завтра подумать.

Племя отправляется ужинать в полном составе, включая даже джокеров. Которым не слишком хочется присутствовать на очередной не слишком сытной трапезе, но с этим они ничего поделать не могут. Однако, ужин проходит в довольно спокойной обстановке и это не мешает Эовин обдумать план расселения соплеменников по спальным местам. Поэтому все племя после ужина собирается около шалашей, отлично понимая, что палатка – это прерогатива Эовин не только как вождя племени, но и как девушки.

ЭОВИН: Всем слушать мою команду. Лурц, Гектор, Парис и Гефестион укладываются в первом шалаше. Во второй шалаш идут спать Одиссей, Эомер, Голлум и Анцифер. Этот приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Вопросы есть?

ГЕФЕСТИОН: Есть. Как мы будем решать, какой шалаш первый, а какой второй?

ЭОВИН (доставая из кармана шортов два листа бумаги): А вот и опознавательные знаки. Завтра с утра старшие по шалашу закрепят эти листы на палках и поставят рядом со своим жильем. Поэтому вы точно ничего не перепутаете. Кстати, старшим в шалаше №1 будет Парис, а в шалаше №2 Голлум. А теперь всем приятных сновидений.

Эовин удаляется в свою палатку, а остальное племя, поворчав больше для порядка, отправляется на свои спальные места.

Племя «Сильмарилл»

Вчерашние победители явно не собирались ничего с собой не совершать этой ночью, поэтому их сон омрачен неприятными событиями не был. По крайней мере, для парней. Потому что девушки под утро решили все-таки обсудить своих соперников и не мешкая приступили к делу.

ГАЛАДРИЭЛЬ: Честно говоря, ребят очень жалко. Они так старались. Даже Лурца в женское платье обрядили. И такой облом.

БРИСЕИДА (потягиваясь): Между прочим, это им наказание такое. Они же обошли нас в первом театральном конкурсе. Так что наша победа заслуженная.

ГАЛАДРИЭЛЬ: И все равно они тоже были достойны награды. Хотя бы потому, что решились на пантомиму. А это очень сложно.

БРИСЕИДА (недоуменно): Жалеть их, это все равно, что подписать себе смертный приговор. Они же нас тогда в следующем конкурсе сделают.

ГАЛАДРИЭЛЬ (задумчиво): Еще не известно, кто кого сделает. Ты не забыла, что сегодня приезжают джокеры. А это означает, что наши соперники могут стать сильнее на две головы. Лично мне интересно, кого они вчера изгнали из племени.

БРИСЕИДА (покраснев): Надеюсь, им стал этот ужасный Голлум. Он мне очень не нравится. Или Лурц. Или … А больше там никого плохого и нет. Остальные нормальные ребята.

ГАЛАДРИЭЛЬ (с улыбкой): Почему ты так решила?

БРИСЕИДА (с жаром): Потому что Ахилл – мой парень, Гектор и Парис – братья, Эовин – сестра Эомера, а он мне очень приятен, а Фарамир – брат Боромира. Который мне приятен как вождь.

ГАЛАДРИЭЛЬ (философским тоном): Странная у тебя логика. Но мне она очень нравится. Кстати, нам пора готовить завтрак. А то сейчас парни проснутся и запросят побольше еды в их миски.

Пока девушки возятся на кухне с завтраком, просыпаются парни. На их лицах написано блаженство прекрасно выспавшегося мужчины, у которого впереди нет ничего кроме небольшой разборки. Поэтому завтрак проходит в непринужденной обстановке и этому немало способствует вчерашняя победа в конкурсе за тотем. А вот потом начинаются сплошные разочарования. Потому что с начала над островами раздаются звуки мощного гонга, которые заставляют подпрыгнуть все племя и оставить как минимум треть завтрака на песке. При этом на лице Эомера написано дикое желание убить всех, кто причастен к тому, что он еще не получил свою утреннюю дозу питания растущего на вольном воздухе организма. А после завтрака Боромир замечает, что в почтовом ящике для них уже приготовлено очередное послание от продюсеров. Поэтому все племя собирается вокруг своего вождя и слушает очередной вердикт своих мучителей.

БОРОМИР: «Доброе утро, уважаемые «сильмариллы». С сегодняшнего дня в игре слегка поменялись правила внутреннего распорядка. Для начала вам следует выбрать того, кто отправится на соседний остров в племя ваших соперников. Спешим напомнить вам, что вождь племени – лицо неприкосновенное и отправить его к «драконам» невозможно. И игрок, которого не так давно обменяли на одного из членов вашего племени тоже лицо неприкосновенное. Так же вам предстоит приготовить завтрак для джокеров, которые прибудут к вам с минуты на минуту. И еще, для вас мы приготовили новый будильник, который был испытан несколько минут назад. А задание для следующего конкурса вы получите сегодня вечером. Удачи. Эрджия и Ислай».

ЭОМЕР: Как мило! Я к «драконам» пока не собираюсь. Несмотря на то, что у меня там сестренка живет.

АРАГОРН (ехидно): Меня вы точно на «дракона» не обменяете. Я – лицо неприкосновенное. И вообще, я больше с Ахиллом встречаться не намерен! Он мне и так надоел!

БОРОМИР: И я тоже туда не собираюсь. Я – вождь племени и меня трогать не следует.

ГАЛАДРИЭЛЬ (миролюбиво): Давайте сделаем так: я сейчас найду соломинки и мы будем их тянуть. Кто вытянет короткую, тот к «драконам» и отправится.

ПРИАМ: А мне идея не слишком нравится. Давайте голосовать.

ГАЛАДРИЭЛЬ: Тогда это будет не слишком честно. Нас всего четверо для обмена. Арагорн и Боромир избавлены от этой повинности. Так что соломинки – идеальный вариант. Боромир их нам подержит.

БОРОМИР (вздыхая): Вот так из меня красивые девушки веревки вьют. Давайте, тяните соломинки.

Не успевают Джек, Уилл и лодка, на которой они приплыли, причалить к берегу, как к ним на встречу уже бежит Эомер с сумкой, в которую Галадриэль пытается засунуть банку тушенки. А уже за ними на берегу появляются и остальные «сильмариллы», которых страшно интригует пара товарищей, которые прибыли к Джеком а остров. Оба они темноволосые, только у одного на голове небольшие рожки и одет он во все черное, а второй постоянно порывается перекрестить первого, Джека, Уилла, лодку и затормозившего около нее Эомера. Брисеида при виде второго парня тоже порывается осенить его крестным знаменем в особой, греческой трактовке, подразумевающей несколько не слишком цензурных слов и одну дубинку. Арагорн нервно оглядывается по сторонам и сразу же отходит в сторону, чтобы не попасться под горячую руку Брисеиды. Приам останавливается как вкопанный, а Боромир недоуменно протирает глаза. И только Галадриэли и Эомеру не до новых джокеров. Они как раз заканчивают сражение сумки и тушенки, причем явно не в пользу последней. Джек сразу же снимает шляпу в знак приветствия и с усмешкой оглядывает потрясающую картину, нарисовавшуюся в поле его зрения. Впрочем, он спешит сделать необходимые пояснения для тех, кто решил, что им привезли еще парочку слабоумных.

ДЖЕК: Ну что, получите и распишитесь. Это ваши новые джокеры. Только не варите из них суп и не пытайтесь приготовить из них же отбивную. Они нам еще нужны будут.

БОРОМИР (удивленно поднимая брови): А я и не знал, что у нас теперь Парис в джокеры записался. Он точно играет? Или он у нас уже выбыл из игры?

ДЖЕК (посмотрев на второго парня): Это не Парис. Его зовут Балиан. Правда, похожи.

БРИСЕИДА (недоверчиво разглядывая джокеров): Он на Орландо, который к «драконам» приезжал, очень похож. Просто одно лицо. И на брата безумно смахивает. Я даже испугалась сначала.

ЭОМЕР (застегивая сумку и направляясь к лодке): А куда перебежчикам сдаваться? Или вы это на усмотрение оного оставляете.

ДЖЕК: Я так и знал, что ты к «драконам» поедешь. У них тоже джокеры прикольные. Особенно парень, больше похожий на … Здесь мне лучше промолчать. Я же не собираюсь прослыть не слишком политкорректным.

ГАЛАДРИЭЛЬ: В общем, там находится молодой человек нетрадиционной сексуальной ориентации. И что «драконы» с ним делать будут? Он им не слишком-то и нужен. У них есть уже два товарища на перевоспитании: Парис и Голлум.

ДЖЕК (радостно): Лурц наверняка из него жаркое приготовит. Он большой спец по приготовлению еды и человека. Кстати, я уже догадался и не один раз, что к «драконам» едет Эомер? Верно?

ЭОМЕР (с усмешкой): Еще раз верно. А теперь, мне наверное, придется залезать к тебе в лодку и ехать на растерзание моей младшей сестренки?

ДЖЕК: И снова ты угадал. Уилл ради тебя даже подвинется. Кстати, не забудь, свой факел. А то на вас точно огня не напасешься. Да и менять имена на факелах девушкам не слишком хочется. У них сейчас немного другие дела. Нужно же вам подкинуть пакость очередным заданием. Джокеры, на берег (парни бодро спрыгивают на песок, туда же Уилл выбрасывает их сумки, в одной из которых подозрительно что-то позвякивает)!

Эомер бодренько залезает в транспортное средство и они удаляются по направлению к первому острову. Зато на их место сразу же причаливает Ван Хельсинг, назгулы и улыбающийся до ушей Фарамир. При виде брата Боромир сразу же бросается обнимать его. Арагорн присоединяется к этому потрясающему мероприятию и на двадцать минуть минут племя забывает о том, что их терпеливо ждут джокеры и ведущий. Наконец, Боромир вспоминает об этом и жмет Ван Хельсингу руку, после чего ведущий предпочитает отплыть, предварительно оставив Фарамиру его вещи. А Арагорн представляет новичка.

АРАГОРН: Ребята, а вот это самый лучший человек во всем Средиземье! Зовут его Фарамир! Хотя там есть и другие лучшие люди. Но я его уважаю и обожаю так же, как и Боромира.

ФАРАМИР (галантно целуя руку Галадриэли): Рад вас видеть, Владычица! Вы не представляете себе мою радость от встречи с вами (отвлекается от приветствия и замечает две одинокие фигуры, которые стоят в обнимку со своими сумками). Упс. Неужели к вам Париса приволокли? Или это Орландо так загримировался?

ПРИАМ: Это один из наших джокеров. Зовут его Балиан. А вот как второго зовут, Джек нам так и сказал.

ПАРЕНЬ С РОЖКАМИ: Между прочим, меня Фармазоном зовут. И если этот несчастный ведущий не слишком вежливо обошелся с моей сумкой, то на сегодняшний вечер у меня есть допинг.

БОРОМИР (ехидно): Между прочим, у нас на островах сухой закон. Спиртное только с разрешения продюсеров. Потому что я помню последствия двух пьянок и постоянного привоза оной жидкости.

ФАРМАЗОН (презрительно): Слушай, мужик, ты точно пить не умеешь. Но ничего! Я тебе объясню все премудрости этого тонкого дела.

В этот момент на острове появляется Уилл, но уже без Джека.

УИЛЛ: Фармазон, прошу вас сдать весь алкоголь, который в вашей сумке. В игре действует сухой закон и вам не стоит нарушать его. Иначе из игры вы вылете быстрее, чем скажете слово мама.

Фармазон нехотя отдает пять бутылок водки, при виде которых, Фарамир, Арагорн и Боромир предпочитают уйти с пляжа, чтобы не видеть этого безобразия. После экзекуции Уилл отчаливает, а племя начинает заниматься своими делами. Джокеры сваливают свои сумки около одного из шалашей и отправляются помогать остальным. Фармазона Боромир приставляет к Арагорну и Приаму, которые занимаются тем, что приводят в порядок один из шалашей. Балиана снаряжают вместе с Фарамиром и Галадриэлью на обеденный промысел. А сам Боромир отправляется на кухню, чтобы помочь Брисеиде с мытьем посуды и подготовкой посуды к обеду. Примерно минут через двадцать в лагерь возвращаются добытчики обеда и приносят Брисеиде пару ведер сладкого картофеля и подбитую Балианом довольно мясистую зверушку, которую решено использовать как мясную заправку к картошке. После чего кухня остается на растерзание поварихи, а остальные отправляются на пляж, чтобы поближе познакомиться с новыми джокерами.

БОРОМИР (усаживаясь на песок и предлагая остальным сделать тоже самое): Ну что, давайте знакомиться. Меня зовут Боромир. Кстати, здесь я самый главный. Так народ решил. И этого народа было гораздо больше.

ФАРМАЗОН: Ну тогда разрешите представиться еще раз. Я Фармазон – черт, который точно знает все. Ну или почти все. И вообще, я – главный рекордсмен по выпивке без стакана. В общем, круче меня только яйца. И те только в профиль.

БАЛИАН: Ну а меня вам ведущий уже представил. Между прочим, присутствие Фармазона только закалит мой дух и мою веру. И еще, все хотел спросить, что это за девять демонов, которые сопровождали одного из ведущих?

БОРОМИР (встревожено посматривая на Балиана): Слушай, я, конечно, не отрицаю, что назгулы точно не принадлежат к воителям племени добрых и честных людей. Но почему сразу называть их демонами? Они что, тебя испугались? Так для запугивания этих товарищей у нас есть эльфы.

ФАРАМИР (с улыбкой): И вообще, откуда ты такой красивый и так похожий на наших Париса и Леголаса появился?!

БАЛИАН (гордо): Из Иерусалима. И эти демоны меня не испугались. Просто я подумал о том, зачем же вам держать их в подчинении. А вы тогда откуда?

ФАРАМИР (протягивая руку): А я из Гондора. И мой братишка тоже.

ФАРМАЗОН (окидывая Фарамира заинтересованным взглядом): А тебя-то как зовут? И кто твой братишка?

ФАРАМИР: Просто Фарамир. А мой братишка по совместительству является вождем этого племени (встает за спиной у Боромира). Разве мы не похожи?

АРАГОРН: Я тоже из Гондора.

ГАЛАДРИЭЛЬ: А я из Лориена, если уж на то пошло.

ПРИАМ и БРИСЕИДА (с кухни хором): А мы из Трои. И мы не шутим на разные темы.

ФАРМАЗОН: Как мило с вашей стороны называть то, что мы не знаем.

АРАГОРН (пожимая плечами): Тогда вам придется привыкать к этому. Мы частенько будем говорить о том, чего вы не знаете. А что касается назгулов (поворачивается к Балиану)… Они тебе мешают?

БАЛИАН (недоуменно): Да вроде нет.

АРАГОРН: Вот именно. Даже если ты доживешь до смены ведущих, то это явно будет твой последний день на острове. И дальше ты нас покинешь. А нам еще здесь жить восемнадцать дней.

ФАРАМАЗОН (разочаровано): Ну вот! А я так рассчитывал, что наш Циля тут отличный загар получит. Видимо, не судьба.

ГАЛАДРИЭЛЬ: Циля?!

ФАРАМИР: Этот парень больше похож на ходячий символ отбеливателя да еще и с крыльями. Видимо, этот символ уже успели канонизировать.

АРАГОРН: Значит…

ФАРАМИР: То и значит. Его Циля попал в джокеры для моих бывших соплеменников. Думаю, скучно им не будет. Потому что там еще один парень приехал. И весьма нетрадиционной наружности. Так что Лурцу будет кого на завтрак съесть.

БИСЕИДА (из кухни): Идите обедать!

Племя и джокеров дважды звать не приходится. Они пулей влетают на кухню и застывают, как соляные столбы. Потому что на своем месте сидит Приам, больше напоминающий немой укор совести для всех, кто его собирается обижать. Брисеида лишь пожимает плечами и продолжает заниматься раскладкой питания по мискам.

БОРОМИР: А что это с твоим отцом?!

БРИСЕИДА: Он дал обет молчания. До завтрашнего утра. Потому что вы сегодня делаете все, чтобы, по его мнению, его не замечать. А сейчас есть.

Обед проходит очень тихо. Даже не потому, что Приам молчит и делает вид, что его обидел весь свет. Просто народ пытается привыкнуть к Фарамиру и джокерам. После обеда Приам жестами показывает, что именно он собирается мыть посуду. И племя расползается по тенистым местечкам, чтобы спастись от жары. Фармазон, Фарамир, Арагорн и Боромир садятся играть в карты, Балиан при этом внимательно следит за тем, как парни успешно жульничают и с равными промежутками пытается перекрестить Фармазона, в очередной раз пытающегося спрятать в рукаве пару тузов. Глядя на это, остальные не могут сдержать громкий смех. Девушки предпочитают загорать на солнышке и предаваться светской беседе.

ФАРАМИР (в очередной раз оттаскивая Балиана от Фармазона): Ну чем тебе этот мелкий шулер мешает? Думаешь, мы тоже не мухлюем?

БАЛИАН (все еще порываясь перекрестить черта): Но вы же мухлюете по-честному. А он жульничает! И вообще, у него карты странные.

АРАГОРН: А они у нас уже были крапленые. Это мне тесть дал, чтобы я тут не скучал. Уверен, что у моих бывших соплеменников они тоже меченные.

ФАРМАЗОН (ловко уворачиваясь от крестного знамени): Поэтому играть такими картам одно удовольствие. Сразу видно, у кого какие карты.

БОРОМИР: Слушай, Арес, а я и не знал, что наш папочка-эльф в карты играет.

АРАГОРН: Ты просто не попадал в Ривиделл в период проведения большого карточного турнира. Между прочим, у Эрлонда эта колода – любимая.

ФАРАМИР: Что же ты сделал для того, чтобы ее заполучить?

АРАГОРН (серьезно): Женился на Арвен.

БАЛИАН (делая мощный рывок к Фармазону): Ах ты нечистый!

ФАРМАЗОН (возмущенно): Я очень даже чистый! И не лезь ко мне со своим крестом! Если хочешь, я тебе пару вампиров, рассыпающихся от одного только вида христианина в прах достану! Но меня еще дня два не трогай! А я потом тебе объясню разницу между ангелом и чертом!

БОРОМИР: Балиан! Ты опять за старое взялся!

БАЛИАН: Я даже еще ничего и не начинал! И во всем виноват этот черт!

АРАГОРН: А у нас в Средиземье во всем виноват Саруман. Вот и думай, от кого он такого набрался. А это, он, значит, с тобой дружбу свел!

Тем временем девушки предпочитают обсуждение новых джокеров и послезавтрашнего конкурса.

БРИСЕИДА: Фармазон такой классный! Он мне Волан-де-Морта напоминает. Такой же галантный и оригинальный в одежде!

ГАЛАДРИЭЛЬ: А мне больше Балиан нравится. Очень воспитанный молодой человек. И вера у него сильная. В общем, для наших оболтусов – самое оно.

БРИСЕИДА: Сомневаюсь, что эта сильная вера поможет нам выиграть конкурс.

ГАЛАДРИЭЛЬ: Мы еще не знаем, что за конкурс будет. А ты уже сомневаешься в том, что мы его выиграем. Может, нам снова повезет.

БРИСЕИДА: Пока что я этого не замечаю. Кстати, я тут одну интересную тенденцию заметила. Из нашего племени вылетело четверо. У «драконов» убытки на одного меньше. Они этим хотят сказать, что мы слабее их в плане наполняемости игроками?

ГАЛАДРИЭЛЬ: Если ты не заметила, к нам уже второго «дракона» присылают. А к ним уже двое наших уехало. Так что ее не известно, кому повезло больше.

БРИСЕИДА: Так ты считаешь, что мы сильнее?

ГАЛАДРИЭЛЬ: Все может быть.

В такой довольно миролюбивой обстановке проходит еще один час. Парни все еще играют в карты, девушки больше загорают, чем разговаривают, а Приам, закончив с мытьем посуды, гордо удаляется в шалаш, где и проводит все оставшееся до ужина время. Балиан не слишком рыпается крестить Фармазона во избежание конфликтов с остальным населением. В общем, все более или менее счастливы. Но до определенного момента. Потому что в какой-то момент Арагорн замечает, что в почтовом ящике для них уже приготовлено очередное послание от ведущих. Поэтому мужское население острова сразу же стартует к ящику, чуть не наступив на Брисеиду, которая возмущенно кричит им вслед о состоянии мужского интеллекта в целом, и интеллекта своих новых друзей в частности. В драке же побеждает грубая сила, поэтому письмо достает Боромир. Он же его и зачитывает.

БОРОМИР: «Добрый вечер, племя «Сильмарилл». Надеемся, что этот день прошел без убийств и прочих членовредительств. Как мы и обещали, сообщаем вам краткую информацию о послезавтрашнем конкурсе. Это будет небольшое задание по ориентированию на местности. От вас потребуется лишь сообразительность и желание выиграть. Но не будем портить интригу того, что вас ожидает. И еще. Завтра вам придется выполнить еще одно небольшое задание. Такие мини-конкурсы будут проводиться раз в три дня перед основными конкурсами за тотем. За сим позвольте откланяться. Эрджия и Ислай».

ФАРМАЗОН: Ребята, тогда вам несказанно повезло! Я лучший специалист по ориентированию на местности! Так что будем работать над этим!

АРАГОРН: А кто сказал, что в племени главный – ты? Сегодня с утра вождем был Боромир.

БОРОМИР (спокойным тоном): Ребята, не ссориться. Мне больше интересно про эти маленькие конкурсы узнать. Что это за садизм такой?! И зачем они нам нужны. Вот этого я понять не могу.

ГАЛАДРИЭЛЬ (перечитывая письмо еще раз): Кажется, я поняла, в чем смысл этих промежуточных конкурсов. Они просто не дадут нам расслабиться. И настроиться на рабочий лад. Вот и все.

ФАРАМИР (присматриваясь к письму повнимательнее): А для нас тут еще и приписка есть.

БАЛИАН: И что же это за приписка?

ФАРАМИР: Радио послушать не хотите?!

БРИСЕИДА: А это мысль. Мы его два дня не слушали. Вот только не могу вспомнить, куда приемник убрала.

В этот момент из шалаша, в котором медитирует Приам, вылетает радио и мягко приземляется на песочек около Галадриэли. Племя сразу же включает приемник и прилипает к динамику.

ВЕДУЩИЙ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели! С вами «Радио Эдорас» и очередная передача, в которой мы встречаемся с теми, кто предпочел необитаемый остров душному городу. Мы с вами не встречались два дня подряд по просьбе продюсеров реалити-шоу «Последний герой». Но сегодня они дали добро на один вечерний эфир, посвященный игре. Поэтому этим вечером мы пригласили в студию выбывшего вчера игрока. Встречайте бывшего члена племени «Золотой дракон» и одного из лучших воинов Греции, Ахилла.

АХИЛЛ: Привет всем! Особенно тем, кто вчера голосовал против меня!

ВЕДУЩИЙ: Для вас игра закончилась вчера? Что вы чувствуете по этому поводу?

АХИЛЛ: Честно говоря, мне хочется еще раз врезать Гектору по морде. Средиземцы мне не дали этого сделать с самого начала. Вот и придется наверстывать упущенное.

ВЕДУЩИЙ: А что вы делали после того, как вернулись с острова. Наверное, вам тоскливо было без своих соседей по спальне.

АХИЛЛ: Немного. Особенно без Фарамира и того, как мы Париса вместе за ноги держали по началу. Но он сегодня ушел к «сильмариллам» и мне кажется, что его место именно там. А то племя хандрит невероятно. Даже Арагорн им не помогает. Может, Фарамир и новые джокеры хоть немного развеселят их.

ВЕДУЩИЙ: Сегодня с утра продюсеры в разговоре со мной пообещали какой-то сюрприз для племен дня через два, как раз к заезду новых джокеров. Как вы думаете, что это может быть за сюрприз?

АХИЛЛ: Зная продюсеров, можно предположить, что они опять подложат какую-нибудь гадость. Например, отправят на острова пару богов. Или еще кого-нибудь. В общем, это будет не слишком приятно для тех, кто еще остался в игре. Как, впрочем, и всегда.

ВЕДУЩИЙ: А это означает только то, что нам еще много чего не известно про судьбу игроков. На сегодня мое время вышло. До встречи завтра на этом же месте.

После передачи племя отправляется ужинать. Правда, Балиан пару раз успел перекрестить Фармазона, а Боромир пообещал последнему подарить святой крест из серебра, как только вернется в Средиземье. Поэтому ужин проходит в обстановке религиозной полутерпимости. А после ужина наступает ответственный момент – распределение вновь прибывших по спальным местам.

БОРОМИР (строго): Племя, слушай мою команду. Итак, Фарамир перебирается на бывшее место Эомера и остается там до своего выбывания из игры. Балиан и Фармазон отправляются спать к Приаму. Все возражения рекомендую оставить при себе и не докучать ими. А теперь все идут спать.

Племя расползается по своим местам и на острове наступает блаженная тишина.

 

 

Hosted by uCoz